Неточные совпадения
Долгонько слушались,
Весь
город разукрасили,
Как Питер монументами,
Казненными коровами,
Пока не догадалися,
Что спятил он с ума!»
Еще приказ: «У сторожа,
У ундера Софронова,
Собака непочтительна:
Залаяла на барина,
Так ундера прогнать,
А сторожем к помещичьей
Усадьбе назначается
Еремка!..» Покатилися
Опять крестьяне со смеху:
Еремка тот с
рожденияГлухонемой дурак!
Дети, которые при
рождении оказываются не обещающими быть твердыми в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут быть умерщвляемы, но только в таком случае, если, по соображениям околоточных надзирателей, в общей экономии наличных сил
города чувствуется излишек.
Бабушку никто не любил. Клим, видя это, догадался, что он неплохо сделает, показывая, что только он любит одинокую старуху. Он охотно слушал ее рассказы о таинственном доме. Но в день своего
рождения бабушка повела Клима гулять и в одной из улиц
города, в глубине большого двора, указала ему неуклюжее, серое, ветхое здание в пять окон, разделенных тремя колоннами, с развалившимся крыльцом, с мезонином в два окна.
Райский вздохнул и вернулся домой. Он нашел там Викентьева с матерью, которая приехала из-за Волги к дню
рождения Марфеньки, Полину Карповну, двух-трех гостей из
города и — Опенкина.
— Нашел на ком спрашивать! На нее нечего пенять, она смешна, и ей не поверили. А тот старый сплетник узнал, что Вера уходила, в
рожденье Марфеньки, с Тушиным в аллею, долго говорила там, а накануне пропадала до ночи и после слегла, — и переделал рассказ Полины Карповны по-своему. «Не с Райским, говорит, она гуляла ночью и накануне, а с Тушиным!..» От него и пошло по
городу! Да еще там пьяная баба про меня наплела… Тычков все разведал…
В
городе вообще ожидали двух событий: свадьбы Марфеньки с Викентьевым, что и сбылось, — и в перспективе свадьбы Веры с Тушиным. А тут вдруг, против ожидания, произошло что-то непонятное. Вера явилась на минуту в день
рождения сестры, не сказала ни с кем почти слова и скрылась с Тушиным в сад, откуда ушла к себе, а он уехал, не повидавшись с хозяйкой дома.
Николай же Парфенович Нелюдов даже еще за три дня рассчитывал прибыть в этот вечер к Михаилу Макаровичу, так сказать, нечаянно, чтобы вдруг и коварно поразить его старшую девицу Ольгу Михайловну тем, что ему известен ее секрет, что он знает, что сегодня день ее
рождения и что она нарочно пожелала скрыть его от нашего общества, с тем чтобы не созывать
город на танцы.
Не знаю почему, но мне кажется, что в большом
городе еще ощутительнее и сильнее на душу влияние этого первого периода
рождения весны, — меньше видишь, но больше предчувствуешь.
Сидела она согнувшись, и сквозь открытое полотнище богатой палатки предводителя ей был виден
город, где она впервые испытала сладостную дрожь зачатия и мучительные судороги
рождения ребенка, который теперь хочет разрушать.
Но даже и дети не знали, что задолго до их
рождения, в первую пору своего замужества, она пережила тяжелую, страшную и не совсем обычную драму, и что сын Саша не есть ее первый и старший сын, каким себя считал. И уж никак не предполагали они, что
город Н. дорог матери не по радостным воспоминаниям, а по той печали и страданию, что испытала она в безнадежности тогдашнего своего положения.
Хотя тайная хроника говорит мне на ухо, что сей дружеский союз наших дворян заключен был в день Леонова
рождения, которое отец всегда праздновал с великим усердием и с отменною роскошью (так, что посылал в
город даже за свежими лимонами); хотя читатель догадается, что в такой веселый день, особливо к вечеру, хозяин и гости не могли быть в обыкновенном расположении ума и сердца; хотя
Сами можете себе вообразить, как я после известия о
рождении сына нетерпеливо кончал свои визиты к остальным маякам и с каким чувством через две недели выскочил с катера на родной берег этого
города, где меня ждали жена и ребенок.
Дом, в котором она жила со дня
рождения и который в завещании был записан на ее имя, находился на окраине
города, в Цыганской слободке, недалеко от сада «Тиволи»; по вечерам и по ночам ей слышно было, как в саду играла музыка, как лопались с треском ракеты, и ей казалось, что это Кукин воюет со своей судьбой и берет приступом своего главного врага — равнодушную публику; сердце у нее сладко замирало, спать совсем не хотелось, и, когда под утро он возвращался домой, она тихо стучала в окошко из своей спальни и, показывая ему сквозь занавески только лицо и одно плечо, ласково улыбалась…
С самого
рождения я живу в Москве, но ей-богу не знаю, откуда пошла Москва, зачем она, к чему, почему, что ей нужно. В думе, на заседаниях, я вместе с другими толкую о городском хозяйстве, но я не знаю, сколько верст в Москве, сколько в ней народу, сколько родится и умирает, сколько мы получаем и тратим, на сколько и с кем торгуем… Какой
город богаче: Москва или Лондон? Если Лондон богаче, то почему? А шут его знает! И когда в думе поднимают какой-нибудь вопрос, я вздрагиваю и первый начинаю кричать...
Разумеется, в тогдашней провинции не могло быть много местных литераторов, да еще в простом, не в университетском
городе. Но целых три известности были по
рождению или службе нижегородцы.
Скончал преславное течение жизни своей в княжестве Молдавском, в 34 верстах от столичного
города Ясс, в 1791 года, октября в пятый день, на 52 году от
рождения, повергнув в бездну горести не только облагодетельствованных, но едва ведающих его».
Виталина. Как это узнать ему? Ты крещена в дальнем
городе; когда ты вступила ко мне в дом, из слуг, тогда со мною бывших при мне, никого нет теперь в живых; все это было делано мужем и мною так секретно… Один Парфеныч знает тайну твоего
рождения. Ты слывешь дочерью канцелярского чиновника.
Ребенка этого через несколько же минут после его
рождения могла съесть первая пробравшаяся свинья, в которых в Старом
Городе не было никакого недостатка, если бы его не спас от такой короткой карьеры Кинжалка.
Константин Ионыч всегда почитал своею непременною обязанностию поздравлять всех и каждого из знающих лиц в
городе со всеми днями их тезоименитств и
рождений.